Ишутин

Молодой интеллигентный человек, на глазах которого происходит похищение Коли Герасимова пиратами. Запуганный Крысом, дезориентирует Алису в ее поисках; однако впоследствии она вместе с шестиклассниками подвергает его испытанию миелофоном и узнает местонахождение Коли.

Фамилия этого неприятного типа в фильме упоминается только в титрах. Из книги и сценария мы знаем, что зовут его Петром; СЛТВ, кроме того, сообщает нам, что Ишутин служит в ресторане старшим поваром (от его профессии в фильме осталась только "Книга о вкусной и здоровой пище").

Роль Ишутина в фильме исполнил актер Андрей Градов.

 

В автобиографической книге "Как стать фантастом" (М., Дрофа, 2003) Кир Булычев упоминает о некоем Пете Ишутине, с которым они мальчиками однажды, во время войны, забрались на крышу московского дома в надежде поучаствовать в тушении зажигалок (с. 45). По-видимому, имя этого мальчугана было использовано писателем при создании образа трусливого пособника пиратов.

 Надо заметить, что в той же книге можно найти и другие свидетельства того, что некоторые персонажи алисианы, или по крайней мере, их имена связаны с реальной жизнью Игоря Всеволодовича Можейко:

Николай Николаевич (СЛТВ):

"...лишь теперь, пытаясь понять, почему же из меня вышел писатель-фантаст, а не иллюзионист, физик-экспериментатор, палеонтолог или еще черт знает кто, я сообразил, что в значительной степени этим я обязан маме и, в частности, маминому окружению. Проходя мимо или забегая попить чайку, эти люди роняли в меня зерна мудрости и любопытства и сами того не замечали. И я не замечал. А сейчас заметил и поразился своей слепоте.

Обращусь теперь к людям, которых я узнал благодаря маме.

Первыми из них были мамины друзья и соученики по школе в начале двадцатых годов.

В первую очередь дядя Кика Кузнецов, который конечно же был мне в десять раз ближе отца. <...> Дядя Кика - Николай Николаевич Кузнецов - небольшого роста, лобастый, похожий на Ленина, но всегда гладко брившийся, жил на Большой Подъяческой, недалеко от канала Грибоедова. <...> В семье Кузнецовых всегда старались родить сына, а родив, называли его Николаем. Так что несколько поколений Кузнецовых были Николаями Николаевичами.<...>

На двери коммуналки на Большой Подъяческой, несмотря на полное несоответствие ее с дествительностью, была прибита сверкающая бронзовая табличка: "Николай Николаевич Кузнецов". Она была привинчена при папе дяди Кики. От него у меня, кстати, остались удивительные воспоминания: этот человек записывал все свои рождественские и новогодние впечатления. Каждый год. Много лет. Набралась толстая книга, качество бумаги в которой ухудшалось год от года, и последние записи сделаны на обороте каких-то канцелярских бланков.

Кончил он их писать за несколько лет до смерти. <...>

Дядя Кика служил главным бухгалтером Механического завода, а на самом деле был комиссионером. Он брал на комиссию марочные коллекции" (с. 61-68).

 

Симферопольская бабушка

"Летом Кира уехала к бабушке в Симферополь, ее отец был крымчанином, греко-поляком, а у бабушки был одноэтажный, вросший в землю, махонький беленый домик" (с.142).

 

Корабль "Пегас" (здесь, понятное дело, обратная связь, но всё равно интересно)

"Двадцать с лишним лет назад мы с Женей Глущенко купили большой трофейный немецкий швертбот, принадлежащий некогда писателю-фантасту, создавшему, если не ошибаюсь, лишь один роман. Швертбот звался "Пегасом", мы отыскали ему стоянку в Скнятине, недалеко от Кимр. <...> Наш "Пегас", в основе своей замечательная и умиравшая от старости океанская яхта, требовал постоянного ремонта и ухода. Этим мы и занимались, как только сходил снег. <...> Обычно на фарватере двигатель нашего "Пегаса" замирал. Мимо нас неслись "казанки" с "прогрессами", и оттуда доносилось:

- Нет, не завестись вам, не завестись! Точно не завестись!" (с.138-139).